Общественная палата Тверской области

Абрам Ефимович Архипов

В конце сентября 1930 года, 80 лет назад, с разницей в четыре дня ушли из жизни два академика живописи, два друга — Абрам Архипов и Илья Репин. Разным по масштабам общественного признания было их художественное творчество, по-разному сложились их судьбы после октября 1917 года, но объединяли их несомненная  талантливость, глубокая взаимная приязнь и… Тверская земля.

Абрам Ефимович Архипов родился в затерянной среди мещерских болот деревне Егорово на севере Рязанской губернии. К рисованию мальчик приобщился в местной школе, а родители, собрав все имевшиеся средства, отправили его учиться в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Сокурсниками были А. Рябушкин, Н. Касаткин и М. Нестеров, преподавали им В.Е. Маковский, В.Д. Поленов, А.К. Саврасов, а любимым педагогом стал В.Г. Перов.

В 1887 году за картину «Посещение больной» Архипов получил большую серебряную медаль и звание классного художника. Через четыре года он вступил в Товарищество передвижных художественных выставок, в 1898 году получил звание академика (действительного члена Академии художеств), в 1904 году стал одним из основателей «Союза русских художников». Не раз бывал на Академической даче художников под Вышним Волочком, а после революционных событий 1917 года преподавал в Государственных свободных художественных мастерских под Удомлей в Тверской губернии.

А.А. Моравов, сын известного художника-академика, писал: «Небогата природа удомельского края — холмы, болота, пустоши с белеющими на них камнями, поля, кое-где перелески. Хороши озёра, большие и малые… В этом небольшом уголке северной природы жили и работали известные русские художники И.И. Левитан, В.К. Бялыницкий-Бируля, Н.П. Богданов-Бельский, А.В. Моравов, С.Ю. Жуковский, А.С. Степанов, А.Е. Архипов, К.А. Коровин и другие». На принадлежавшей Бялыницкому-Бируле даче «Чайка» была организована в 1918 году художественная школа, в которой преподавали А.Е. Архипов и К.А. Коровин. А.Е. Архипов в это время жил во вместительном двухэтажном флигеле усадьбы «Роща». Моравов-старший вспоминал, как Абрам Ефимович, подойдя к ученику, говорил: «Хорошо, хорошо, только вот здесь поправьте и тут тоже, а знаете что, возьмите-ка чистый лист бумаги и начните сначала».

В 1920-х годах А.Е. Архипов работал и преподавал в столичных художественно-театральных мастерских. В 1927 году ему одному из первых было присвоено звание народного художника РСФСР. Такова канва вполне благополучной биографии, что же касается творческих достижений, то они лежат в сфере жанровой и портретной живописи. Выдающийся художник-реалист посвятил своё искусство русской деревне и  прославился такими картинами, как «Деревенский иконописец», «Прачки», «По реке Оке», «Обратный», «Северная деревня», «Девушка с кувшином» и др. На главных мировых аукционах Кристи и Сотбис картины Архипова ныне — одни из самых дорогих.

Илья Ефимович Репин

Великий Репин старше Архипова на 18 лет, несравнимо знаменитее, но в Товариществе передвижных выставок они чувствовали себя соратниками, единомышленниками, дружили. В 1914 году Репин согласился участвовать в чествовании по поводу собственного 70-летия только тогда, когда получил сердечное поздравление от Архипова.

Нет необходимости рассказывать читателю о картинах «Бурлаки на Волге», «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», «Иван Грозный убивает своего сына Ивана» и их гениальном авторе: мы знаем всё это со школьных лет. Остановимся на связях Репина с Тверской землёй и его послереволюционной судьбе.

Как справедливо отмечают искусствоведы и краеведы, в окрестностях Вышнего Волочка на протяжении двух столетий художники — от Алексея Венецианова до Валентина Сидорова —  черпают вдохновение в лесных и болотных ландшафтах, среди бесчисленных рек и озёр. У старинного Мстинского шлюза стояла усадьба «короля откупщиков» и видного общественного деятеля России Василия Кокорева. Приехавшие к нему в конце 1870-х годов молодые художники А.Д. Кившенко и И.Е. Репин озвучили хозяину идею открыть здесь дачу для студентов Академии художеств, чтобы они «лето здесь проводили, здоровье поправляли и рисунки сочиняли». Тщанием Кокорева Академическая дача была создана и 22 июля 1884 года торжественно открыта.

Уже через три года здесь работали летом 35 учеников Академии художеств и 2 ученика Московского училища живописи, ваяния и зодчества. На содержание каждого их них отпускалось по 20 рублей в месяц, причём на руки выдавали по 5 рублей — на холсты, краски, бумагу, карандаши и наём натуры. В домах были устроены спальни, библиотека, зал для занятий музыкой, пением и чтением, имелись большая мастерская в два зала и фотомастерская.

Впрочем, история «Академички», активно действующей по сей день, достаточно хорошо известна. Напомним лишь, что в конце XIX века здесь преподавали П.П. Чистяков, В.И. Якоби, В.В. Верещагин, В.Е. Савинский, А.И. Куинджи и другие профессора, а их учениками были К.Ф. Богаевский, Н.К. Рерих, А.А. Рылов, М.В. Нестеров и другие молодые художники, ставшие знаменитыми мастерами.

Неоднократно приезжал на Академическую дачу и Илья Ефимович Репин. Он останавливался в соседней деревне Котчище или в комнате-мезонине «екатерининского дома». Ныне здесь располагается небольшой музей, а комнату зовут «репинской». Среди экспонатов — копия репинского этюда «На Академической даче» (1898, оригинал хранится в Русском музее). Ученик «Академички» А.Г. Орлов писал другу: «7-го числа посетил дачу И. Репин и прожил два дня, написавши большой этюд, и подарил его даче… Играл в рюхи и пел песни во время отъезда (его провожали гурьбой), дал денег на четверть водки, которая и была моментально куплена и с ним же распита, причем кричали уру и бросали вверх шапки». Илья Ефимович справедливо считал Академическую дачу своим детищем, поддерживал её существование, привлекал благотворителей и с вниманием относился к академистам, многие из которых впоследствии стали гордостью отечественной школы реалистической живописи.

Что же касается самого Репина, то его жизненный и творческий путь в новом веке, в последнее тридцатилетие жизни, ровным и безоблачным не назовёшь. Когда идеи народничества стали выдыхаться в литературе, он как бы приостановился в своём творчестве. Даже горячие поклонники репинской живописи и её автора признают, что великий художник не имел чёткой мировоззренческой позиции, был непоследователен и в словах, и в действиях. Новые формы, новая живопись картин часто ставили его в тупик, пейзажисты-импрессионисты приводили в раздражение. Он обосновался в местечке Куоккала в Финляндии, на даче «Пенаты», отдалился от столичной художественной жизни. И по возрасту, и по усталости от громадного объёма работ Репин не мог уже угнаться за всеми важными её преломлениями.

Посёлок Куоккала вскоре после октября 1917 года оказался за границей, в составе независимой Финляндии, и это окончательно оторвало Илью Ефимовича от коллег-художников, почитателей и Родины. Конечно, он вёл переписку с деятелями искусства в СССР, получал от них газеты, журналы, книги. Его друг Корней Чуковский в одном из многочисленных писем умолял: «Дорогой Илья Ефимович, мне кажется, что Вам Россия придаст много душевных сил: Вы воочию увидите, как обожает Вас новое поколение, поднявшееся из низов. В Москве Вам будет устроен такой юбилей, какого ещё не видела Россия». Действительно, весной 1925 года в Русском музее была организована грандиозная юбилейная репинская выставка.

Но попытки друзей и советского правительства вернуть Репина не удались. В частных письмах он утверждал, что пока у власти большевики, не желает иметь с Россией ничего общего. В декабре 1925 года он писал Чуковскому: «О свидании с милыми товарищами, с родственной Общиной я уже и не мечтаю. А о музеях — думаю, что никаких музеев у нас больше нет. Есть теперь только Музей Революции, где лежат кости героев Революции, со всеми запёкшимися кусками тел и крови… Установятся ли когда-нибудь человеческие отношения?.. Нет, уж мне не дожить до этих свобод… Буду вспоминать о временах невозвратных». Своеобразным ответам эмиссарам от страны Советов, среди которых был и его талантливый ученик Исаак Бродский, стали полотна художника, которые никогда не выставлялись в СССР. Так, картина «Большевики (Красноармеец, отнимающий хлеб у ребёнка)» однозначно показывала отношение Репина к новой власти.

В 1990 году, участвуя в международной экспедиции по Западной Двине, я побывал в только что открытом небольшом музее Репина под Витебском, в частично восстановленной принадлежавшей ему когда-то усадьбе Здравнёво, где в конце XIX века художник написал более сорока полотен. Низкий поклон белорусам за этот музей (правда, в 1995 году он наполовину сгорел), самым поразительным экспонатом в котором можно, пожалуй, считать фотокопию описи отнятого у владельцев усадебного имущества, где размашистым почерком комиссара сделана такая запись: «Картины Репина — 240 кг». Наверное, прав был старый художник, отказавшись от приглашения вернуться туда, где его картины меряют на килограммы.

Вячеслав Воробьёв,
профессор Государственной академии славянской культуры