Общественная палата Тверской области

Фото: Сергей Никифоров (на фото справа). Чернобыль, 1987 год

Отрывок из литературно-исторического сборника «Не погаснет памяти свеча». Книга посвящена участию жителей Тверской области в ликвидации последствий Чернобыльской и других радиационных катастроф и аварий на территории СССР и Российской Федерации.

Сергей НИКИФОРОВ, участник ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС 1987 года, кавалер Ордена Мужества

Дабы не погрузиться во тьму беспросветную

Осознание того, что 26 апреля 1986 года в Советском Союзе случилась трагедия мирового масштаба, последствия которой человечество не в состоянии оценить по сей день, в полной мере не пришло до сих пор.

Говорю это, несмотря на то, что собственными глазами видел и «сгоревший» без огня лес, и обезлюдевшие деревни и сёла в зоне отчуждения. Со смешанным чувством недоверия и любопытства пытался уловить в безжизненных окнах городских кварталов Припяти хоть малейшее движение – ну, вот сейчас, сейчас мелькнёт на балконе с болтающимся на верёвках бельём человеческая фигурка. Нет, напрасно – за всё время невольных наблюдений (путь на станцию пролегал по нескольким городским улицам) ни одна бельинка ни на одном балконе не была снята заботливой хозяйкой, разве что ветер посрывал, резвясь в одиночестве.

Комплекс Чернобыльской АЭС, занимающий огромную территорию, в самое первое посещение открылся взору как-то сразу, вдруг и неожиданно. Зрелище представлялось грандиозным ещё и потому, что угол зрения не позволял охватить всю картинку одним взглядом. Приходилось, как при панорамной съёмке, фиксировать частями. Однако, по мере приближения к станции, и этот способ восприятия окружающей действительности уже не срабатывал – голова просто не успевала поворачиваться в нужном направлении.

Поражало буквально всё – не поддающееся даже приблизительному подсчёту количество снующих во всех мыслимых направлениях людей, десятки знакомых на первый взгляд машин и механизмов, превращённых по чьей-то неведомой воле в фантастических монстров; сотни зданий и сооружений, цистерн, трубопроводов, трансформаторных подстанций, железнодорожных веток и не знаю чего ещё.

Всё это походило на гигантский муравейник, на огромный живой организм – шевелящийся, гудящий, методично выполняющий неведомую постороннему наблюдателю работу. Муравейник, в котором каждый муравей совершенно чётко знал поставленную перед ним задачу и добросовестно выполнял свои обязанности. Проще говоря, знал, где и что взять и куда отнести. Соблюдая при этом писаные и неписаные правила, инструкции и предупреждения о невидимой человеческому глазу, не слышимой и не осязаемой, не воспринимаемой ни одним органом чувств опасности.

Опасности, которая таилась везде – в воздухе, в воде, в земле, в пролетающих птицах, в проезжающих автомобилях. В клубах пыли, которую эти автомобили поднимали. В благодатном, казалось бы, дождичке, на короткое время избавлявшем от этой пыли.

К тому же, рассудок отказывался опасаться того, что невозможно было увидеть, услышать, потрогать, понюхать или, извините, полизать.

Он, рассудок, лихорадочно перебирал случавшиеся в разные периоды жизни ситуации, которые, так или иначе, ассоциировались бы с опасностью. Вот мама на секунду выпала из поля зрения – леденящий ужас! Отец недвусмысленно потянулся за ремнём – безысходная тоска… Свист пуль, грохот взрывов, лязг стальных гусениц ­– понятно. Стена огня, клубы удушающего дыма – тоже понятно. Граната с выпавшей внезапно чекой – чего ж тут не понять?

Конечно же, радиационное излучение было опасным для человека. И его воздействие на организм не сулило ничего хорошего. Но тогда эта опасность представлялась какой-то надуманной, преувеличенной, газетно-журнальной, и не воспринималась всерьёз. Увы, так сложен человек. Оставалось поверить на слово знающим людям, реально имевшим дело с радиационным излучением. Поверить, что опасность присутствует повсюду и не щадит ни человека, ни зверя, ни растение – никого, ничего.

Так вот, о муравейнике. Таким «муравьём» предстояло стать и мне, дабы внести посильную лепту в ликвидацию последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. Чтобы хоть как-то, пусть субъективно, на уровне понимания человека, весьма далёкого как от атомной энергетики вообще, так и от технических аспектов работы атомного реактора, в частности, чтобы хоть как-то оценить серьёзность произошедшего 26 апреля 1986 года, уместно вспомнить, что вначале ЭТО называлось аварией на четвёртом энергоблоке. И лишь позже получило статус катастрофы на Чернобыльской АЭС. А «муравьи» стали ликвидаторами последствий этой катастрофы.

Нет смысла рассуждать на темы «как это могло случиться» и «кто виноват». На сегодняшний день выдвинута не одна версия случившегося, опубликовано множество подробных воспоминаний непосредственных участников и свидетелей трагедии.

Добавлю лишь, что узнав о произошедшей аварии, я искренне надеялся на более благополучный исход (если уместно такое сравнение) и менее тяжкие последствия. По той простой причине, что вышедший из-под контроля атом всегда ассоциировался с военными действиями. И то, что в мирное время при тушении пожара одни погибли, другие подверглись серьёзному облучению, было трагично вдвойне. Мы искренне соболезновали родным и близким пострадавших. Не было ни капли сомнения, что если потребуется любая моя помощь – я всегда буду готов эту помощь оказать. В любое время и в любом качестве.

Помощь потребовалась. Благодаря усилиям сотен тысяч граждан огромной тогда ещё страны, благодаря слаженным  и самоотверженным действиям всех тех, кто ежедневно отправлялся к невидимой передовой, удалось усмирить разбушевавшийся атом.

Последствия этих героических деяний дают знать о себе довольно часто. Это и заболевания, так или иначе связанные с радиационным облучением, и, к великому сожалению, уход из жизни «чернобыльцев».

Задача всех нас, ныне живущих и здравствующих – помнить самим и передавать память о случившемся на Чернобыльской АЭС детям и внукам.

Дабы не погрузиться во тьму беспросветную.