Общественная палата Тверской области

95 лет

5 декабря 2013

5.12.1918, д. Соколово Лихославльского р-на — 27.08.1944, погиб, похоронен в пос. Лебяжье Ломоносовского р-на Ленинградской обл.

Гвардии капитан, штурман авиазвена Балтийского флота, Герой Советского Союза (31.05.1944).

То, что совершила минно-торпедная авиация Балтийского флота за годы Великой Отечественной войны, как принято говорить, покоряет самое смелое воображение. Её лётчики произвели свыше 7300 боевых самолётовылетов, в том числе 3700 — для нанесения торпедных ударов по кораблям и транспортам противника в море. Остальные 3600 — бомбовые удары по различным объектам на суше, по военно-морским базам и портам, на постановку взрывоопасных мин на водных фарватерах. В крейсерских полётах самолеты-торпедоносцы пустили на дно 114 кораблей и транспортов противника. Кроме того, более 200 вражеских судов они  повредили во взаимодействии с самолётами-бомбардировщиками и штурмовиками.

В этих ударах по врагу в составе авиационных соединений все годы войны лидировал 1-й гвардейский Клайпедский минно-торпедный авиационный полк, 33 лётчика и штурмана которого удостоились звания Героя Советского Союза. Один из них — наш земляк, штурман звена гвардии капитан Николай Афанасьев.

Николай Фёдорович родился 5 декабря 1918 года в деревне Соколово нынешнего Лихославльского района Тверской области. Деревня эта стоит на Октябрьской железной дороге, рядом с разъездом Бараниха, и после окончания сельской школы Николай переехал в Ленинград, где работал на электростанции учеником радиомонтёра.

Наступило время службы в Красной Армии, где нашего земляка направили в Ейское военно-морское авиационное училище им. И.В. Сталина, которое он окончил в 1939 году и прибыл в распоряжение командования авиацией Балтийского флота.

С июня 1941 года и до последних дней жизни Николай Фёдорович воевал в составе 1-о гвардейского минно-торпедного авиаполка. На дальнем бомбардировщике ДБ-3 он бомбил железнодорожные составы врага на станциях Тосно, Чудово, Мга, Гатчина, торпедировал суда противника. Осенью 1942 года с лётчиком В.А. Балебиным потопил канонерскую лодку.

Здесь для уяснения общей картины придётся сделать солидное отступление от боевой биографии нашего героя в сторону стратегии и тактики минно-торпедных действий авиации на Балтике во время блокады Ленинграда.

Наши корабли фактически не могли проходить в Балтийское море, поскольку враг густо минировал фарватеры Финского залива, оказывал яростное противодействие своей авиацией и боевыми кораблями. Лишь немногим нашим подводным лодкам удавалось с большими трудностями проникать в открытое море, и командующий флотом адмирал Владимир Трибуц своими безрассудными приказами погубил немало экипажей.

В этих условиях основной ударной силой против кораблей и транспортов противника, а также его конвоев, следовавших в порты Прибалтики, становилась минно-торпедная авиация флота, а основным способом её действий — крейсерские полёты одиночных самолётов-торпедоносцев. В некоторых отношениях они являлись более универсальными носителями торпед, чем корабли. Они меньшей зависели от навигационных особенностей района боевых действий ,легче преодолевали корабельное охранение конвоев. Проникая в открытое море по заранее разработанному плану, они отыскивали вражеские корабли и транспорты и наносили по ним разящие торпедные удары. Опытным путём было установлено, что для потопления транспорта, танкера или корабля типа миноносца достаточно одного меткого попадания торпеды. В итоге низкая авиационная торпеда стала основным средством поражения морских целей.

Но её применение требовало от лётных экипажей особой тактики полётов, высокого искусства боевых действий. Непременные условия: скорость полёта не превышает 300 км/час, высота полёта при сбрасывании торпеды — 30—40 м над поверхностью моря, наивыгоднейшая дистанция сбрасывания — 600—800 метров до цели. Нарушение хотя бы одного из этих элементов обрекает экипаж на неудачу: торпеда не поразит цель. Если высота самолёта в момент сбрасывания окажется меньше 30 м, торпеда при приводнении ударится о воду плашмя и переломится, если же высота превысит 40 м, торпеда утонет.

При удачном приводнении торпеда уходит на установленную экипажем глубину и с большой скоростью движется в заданном направлении. Торпеда ударяет в подводную часть корабля или транспорта и, имея достаточное количество взрывчатого вещества в своей боевой части, производит мощный взрыв, от которого цель гибнет.

Но, конечно, торпедная атака связана с известным риском для атакующего самолета. Небольшая дистанция от точки сброса торпеды до цели вынуждает экипаж пролететь над атакованным кораблем на малой высоте либо делать отворот с набором высоты. В обоих случаях экипаж подставляет свой самолёт под огонь средств ПВО корабля. Противник, заметив, что воздушный торпедоносец выходит в атаку, открывает зенитный огонь за два-три километра до его подлёта к цели. А когда торпедоносец снизится до высоты сброса торпеды, то наряду с зенитной ведёт огонь и корабельная артиллерия крупных калибров, ставя на пути самолёта водяные столбы от взрывов снарядов на воде. Они поднимаются на высоту 50—60 м, и попадание в них гибельно.

Успех торпедного удара всецело зависел от лётной выучки, тактического мышления и мужества. В крейсерские полёты вначале выделялись наиболее подготовленные экипажи. Но с накоплением опыта на боевые задания стал ходить весь лётный состав.

Новый командир части гвардии майор Иван Борзов (будущий маршал авиации) сосредоточил боевую подготовку экипажей на отработке полётов в сложных метеоусловиях и на обучении торпедометанию по движущимся морским целям, для чего был специально оборудован полигон на Ладожском озере. Практическими полётами своего экипажа он определял и уточнял наименее опасные маршруты для выхода самолётов в Балтийское море, и они рекомендовались всему лётному составу.

С конца 1942 года и до последнего дня Николай Афанасьев летал на американском самолете A-20G «Boston». До февраля 1944 года он был штурманом в экипаже капитана Петра Стрелецкого. За три вылета — 5, 17 и 18 октября 1943 года, — несмотря на сильный заградительный огонь зениток, Афанасьев потопил три фашистских транспорта.

Петру Стрелецкому был вручён именной самолет, построенный на средства американского киноактера Рэда Скелтона. Все надписи на приборах, инструкция и приложенное к боевому подарку письмо были на английском языке, и хорошо владевший им Стрелецкий прочёл белую надпись на носу самолёта — «Всё сделаем». Это была любимая фраза американского актёра. А наш лётчик он воспринял эти слова в самом прямом смысле и воплотил в дело. Письмо Скелтона заканчивалось так: «Желаю Вам счастья и удачи, успешно бить врага, хотя я знаю — не мне Вам говорить, как надо бить врага». На подаренном самолёте лётчик Стрелецкий и штурман Афанасьев пустили на дно 4 вражеских транспорта,

Большой размах крейсерские полёты торпедоносцев стали принимать в начале 1944 года, и гитлеровцы стали предпринимать решительные меры для защиты своих транспортов и кораблей. Их переходы осуществлялись теперь вблизи береговой черты, по шхерным фарватерам, суда тщательно маскировались фоном берега и островов. Днём и в лунные ночи противник осуществлял переходы транспортов в составе конвоев под прикрытием боевых кораблей, а нередко и истребителей. Но гвардейцы полка Борзова надёжно овладели поиском и торпедированием кораблей и транспортов противника в море при лунном свете. Вместе с лётным составом вновь сформированного 51-го минно-торпедного авиаполка они потопили торпедами и бомбами более ста немецких транспортов и более десяти кораблей.

В дни боёв за окончательное освобождение Ленинграда от блокады Николай Афанасьев бомбил узлы обороны врага. В ночь на 17 января 1944 года он пять раз выводил самолёт на опорный пункт немцев в Ропше и наносил меткие удары. Одна из бомб — 250-килограммовая фугаска — попала в командный пункт врага.

О мужестве членов экипажа говорит такой факт. В ночь на 27 февраля 1944 года лётчик капитан Стрелецкий и штурман капитан Афанасьев обнаружили в районе Лиепаи вражеский транспорт. Во время захода на торпедную атаку лётчик был ранен осколками зенитного снаряда в правую ногу, она была фактически раздроблена. Вспоминает начальник штаба авиационной бригады полковник Пётр Хохлов: «Когда открыли кабину, Стрелецкий не двигался. Он потерял сознание. Весь пол кабины был красным от крови. Более 4 часов Николай Афанасьев и Иван Трусов не отходили от дверей операционной. Наконец вышел врач. Штурман и стрелок-радист вскочили. «Что с ним?» — встревоженно спросил штурман. «Если говорить по-нашему, — ответил врач, — то у него слепое ранение с нарушением целостности всех костей левого коленного сустава и бедренной кости. Отсутствуют верхние 7 сантиметров малой берцовой кости и треть коленного сустава. Выколото 3 сантиметра бедренной кости. А проще говоря — длина раны 32 сантиметра». — «И он с этой раной вёл самолёт 2 часа 26 минут!» — сказал штурман. Доктор покачал головой: «Удивительный человек. Ногу мы постараемся сохранить, а вот за то, что он вернётся в строй, ручаться трудно». В строй Пётр Фёдорович Стрелецкий всё же вернулся… Штурман считал, что в победе, одержанной 27 февраля, его заслуги нет. Но именно он вывел самолёт точно в район цели. И он же проложил наикратчайший маршрут к аэродрому. Это очень помогло раненому лётчику».

К марту 1944 года Афанасьев совершил 229 боевых вылетов, потопил 5 транспортов общим водоизмещением 23500 тонн и канонерскую лодку противника.

31 мая 1944 года гвардии капитану Николаю Фёдоровичу Афанасьеву было присвоено звание Героя Советского Союза (медаль «Золотая Звезда» № 2391).

Летом 1944 года наш земляк летал в экипаже старшего лейтенанта Карабасова. 21 августа он потопил немецкую подводную лодку, а 27 августа не вернулся с боевого задания. За свои подвиги в небе Балтики он был награждён орденом Ленина и четырьмя орденами Красного Знамени.

Именем Героя названы судно Министерства рыбного хозяйства, улицы в городах Лихославле Тверской области и Пионерске Калининградской области. Установлены мемориальные доски в его честь: на школе № 2 в Лихославле и на здании администрации в деревне Борки Ломоносовского района Ленинградской области.