Общественная палата Тверской области

Радий Петрович Погодин

В советские времена школьники получали задания на лето: прочитать книги из длиннющего списка, безжалостно выданного учительницей литературы. И не было в этих списках ни Конан-Дойла, ни Дюма. А кто был, сейчас уж и не припомнить. Но осталась в памяти светлая и романтичная повесть Радия Погодина «Дубравка».

А лет двадцать назад в разговоре с художником Львом Катаевым я узнал, что Радий Петрович — его друг еще с блокадного детства, что родом он из-под Бологое, свои сказки, рассказы и повести пишет в основном в родной деревне, а не в Ленинграде, и вообще с ним вполне реально можно познакомиться. Но вскоре замечательного писателя и человека не стало, и встретиться с ним мне не довелось. Тогда я решил поглубже погрузиться в его литературное наследие. И не пожалел. Конечно, большинство его произведений создавались для детского и подросткового чтения, но некоторые затронут самые главные струны в человеке любого возраста. Когда-то на вопрос, как нужно писать для детей, один умный человек ответил: «Как для взрослых, только лучше».

Радий Петрович Погодин родился 16 августа 1925 года в деревне Дуплево Бологовского района. Стоит она у берега реки Кемки, окружена лесами и озерами и соседствует с селом Березовский Рядок, которое, судя по первой русской летописи, в середине X века основала лично княгиня Ольга.

Через два года после рождения Радика семья переехала в Ленинград. Родители вскоре разошлись, и сыновья остались с матерью.

До войны Радик успел окончить восемь классов. Старший брат Николай, гордость семьи, служил на границе и погиб в первые дни войны. Анна Гавриловна отправила Радика в родную деревню Дуплево. И наверняка там ему было бы лучше, но, когда немцы стали подходить к Ленинграду, юноша решил вернуться в город, для чего ему пришлось дважды перейти линию фронта.

В блокадные осень и зиму Радик работал слесарем в авторемонтных мастерских Северо-Западного фронта. Весной его с матерью вывезли на Урал и на станции Кын в Пермской области сняли с поезда – боялись, что не довезут. Немного ожив, Радий Петрович работал монтером и кочегаром в Кынском детском доме.

6 января 1943 года его призвали в армию и направили в пехотное училище, а после окончания учебы, в августе 1943 года, – на фронт. Воевал Радий Петрович солдатом в пехоте, участвовал в освобождении Левобережной Украины, форсировал Днепр. Получил ранение, а после госпиталя стал бригадным разведчиком во 2-й гвардейской танковой армии, которой командовал Семен Ильич Богданов – личность легендарная, дважды Герой Советского Союза (их в танковых войсках всего 16 человек). Радий Петрович вел разведку в тяжелых боях под Яссами, освобождал Люблин и Варшаву, брал Берлин. Ордена самые боевые, самые солдатские: два ордена Славы и два – Красной Звезды. В запас сержант Погодин был уволен в октябре 1945 года.

О последующих годах говорит сам Радий Петрович: «После войны меня понесло по стране: остановиться не мог. Менял города, осваивал профессии. Наконец осел вроде, в Москве, в пожарной охране. Призвания к огню не было, просто там кормили. Так я и начал печататься в газете «Боевой сигнал» – это была пожарная многотиражка в Москве. Печатал заметки с художественным уклоном. Да, уже тогда меня на художества тянуло. И рисовал неплохо... Вышло в 1946 году постановление ЦК по работе литературных журналов. И – статья Жданова. Как приказали, редактор нашего «Боевого сигнала», майор, собрал корреспондентов – и штатных, и нештатных, – и все это нам прочитали вслух. Люди молчали.

А я почему-то нашел для себя возможным сказать: «Жданова через двадцать лет никто и помнить не будет, а Зощенко и Ахматова как были великими писателями русскими, так и останутся». Ночью ко мне пришел единственный в газете вольнонаемный литсотрудник и сказал, что лучше бы мне Москву покинуть, так как майор подал обо мне рапорт в политотдел. Утром я из Москвы ушел. Скрывался. Ездил по стране... Вести такую жизнь я мог бы очень долго: все-таки бывший разведчик. Но решил эту баланду не тянуть. От чувства загнанности устал, надо было от него освободиться. Не чувствовал я себя преступником, прятаться было тошно. И приехал я в Ленинград. Стал жить у отца. Успел немного поработать штамповщиком. Пришли... Ну, дальше все по нотам. Статья 58-10, «антисоветская пропаганда».

Отсидев два года и четыре месяца, в апреле 1950 года Радий Петрович вернулся в Ленинград, все в ту же комнатку в коммунальной квартире на Васильевском острове, к матери. Женился, в июле 1953 года родилась дочь Лена. Работал на заводе им. Коминтерна слесарем-сборщиком, затем на заводе «Линотип» мастером. Начал сотрудничать в детской редакции ленинградского радио, стал ходить в литобъединение под руководством Всеволода Рождественского. В 1954 году в альманахе «Дружба» был опубликован его первый рассказ «Мороз», через три года вышла первая книжка «Муравьиное масло», а в 1959 году по рекомендациям Юрия Германа и Алексея Пантелеева его приняли в Союз писателей СССР.

Для детей Радий Погодин написал более двадцати книг, которые переведены и изданы более чем на двадцати языках. Литературные награды и премии, в том числе международные (Почетный диплом имени Андерсена, премия Всемирного кинофестиваля в Берлине и др.), посыпались дождем. В 1976 году ему были возвращены боевые ордена, отобранные при аресте, а потом его наградили еще тремя орденами. Но главное — это, конечно, абсолютная и безоглядная читательская любовь. Два поколения наших сограждан выросли на книгах Радия Погодина, и я думаю, что это чтение закалило многие характеры и позволило сохранить в себе лучшие человеческие качества и в наше горькое и бесстыжее время.

К военной теме Радий Петрович подходил долго, осторожно, мучительно, начал писать об этом только с 1970-х годов: повести «Где леший живет», «Живи, солдат» (моя самая любимая вещь у Погодина), «Мост», «Боль», «Я догоню вас на небесах». Все они во многом автобиографичны, как и детские его рассказы.

Вот небольшой отрывок из повести «Я догоню вас на небесах»:

«Самолет вынырнул из-за леса. Что летит немец, все поняли сразу. Но стояли, смотрели в оторопи и любопытстве к летательному аппарату и к летчику. Что им бояться, бабам? Видно же сверху, какое их войско ситцевое.

Самолет пошел низко над железной дорогой. Отделяясь от свистящего рева пропеллера, отчетливо и капризно застучал пулемет.

Пули расшвыривали щебенку, отрывали от шпал щепу. Этот смертельный пунктир надвигался. Женщины завизжали, бросились врассыпную, подхватив детей. Они падали, зарывались в высокие травы, вскакивали, кричали своим ребятам, чтобы те головы не высовывали. Ребята вели себя проще и собраннее.

Самолет прошел над парнишкой — грохот, взвихренный воздух, кресты. Парнишка даже не испугался, только   рот открыл. Самолет ушел в перспективу и взмыл вверх. В двух шагах от парнишки стоял путеец. Девочки на его плечах не было. Она лежала на шпалах. На правом боку. Руки прижимала к груди. Ноги ее слегка согнулись в коленях и скосолапились трогательно, как у всех малышей, когда они спят. Лицо было тихим. Потом парнишка все думал, почему не прочитывалась на ее лице боль. И, только став взрослым, понял, что ткани ее лица, никогда не знавшие страха, еще какое-то время жили и, отъединенные от сознания, успокоились, возвратились к привычному безмятежному состоянию, к состоянию счастья и радости, любви и тепла. Девочка лежала, как бы ожидая, что ее накроют мягким одеялом и поцелуют на ночь. И завтра все будет снова ярко и чудесно...

Подошли женщины с ребятишками. Они окружили путейца и его дочь разноцветным венком. Дети стояли рядом с матерями. И не плакал никто. А война, еще не осознанная как безумие, вдруг осозналась. Вдруг осмыслилась. И у всех заострились черты».

Радий Петрович Погодин ушел из жизни 30 марта 1993 года, похоронен на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге.

На срединной бологовской земле создано немало литературных произведений. Александр Гильфердинг обрабатывал в своем имении Арефино собранные им на Русском Севере былины про Илью Муромца и Соловья Разбойника, а гостями у него были Иван Аксаков и Иван Тургенев. Адмирал Федор Матюшкин выстроил по соседству дом, где написал воспоминания о лицейских годах и дружбе с Пушкиным. Через сорок лет Владислав Ходасевич создал в этом же доме сборник стихов «Молодость». Николай Рерих в археологических разведках и художнических путешествиях на озере Пирос, в Мшенцах и Кафтинском Городке вынашивал и набрасывал основы своей культурософии. Ирина Бойкова на моих глазах вела уроки в Лыкошинской школе, держа в руках подлинники писем, присланных сюда Виталием Бианки, который написал здесь «Лесную газету». Мы поем песню «Александра» из фильма «Москва слезам не верит», не зная, что Дмитрий Сухарев написал этот чудный текст в своем маленьком домике на берегу озера Кафтино. А братья Стругацкие съезжались в Бологое из Москвы и Питера, чтоб завершать здесь свои шедевры фантастики. Список можно продолжить.

Радий Погодин внес свой неповторимый вклад в этот пласт культуры, наполнив наши сердца и души ароматом детства и воздухом правды.

Вячеслав Воробьёв,
профессор Государственной академии славянской культуры